Курганское областное отделение КПРФ

13.03.2009 КАКАЯ МОДЕЛЬ ЭКОНОМИКИ НАИБОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНА?

КПРФ и мир
Какая модель экономики наиболее эффективна. Учёный-экономист Сергей Ткачёв, помощник президента Белоруссии в «Правде» о соотношении рынка и плана
--------------------------------------------------------------------------------
2009-03-13 10:45
«Правда» - Олег Степаненко

В своём выступлении на научно-практической конференции, посвящённой 120-летию со дня рождения Валериана Владимировича Куйбышева Сергей Ткачев рассмотрел проблемы соотношения «рыночной экономики» и плановой.

“Я горжусь тем, что сегодняшней конференцией мы стряхнули с себя предательский смрад “смердяковых”, оплевавших героику нашего ратного и трудового подвига, подвига советского народа с его беспрецедентной жертвенностью и единым порывом духа ради будущего великой страны. Уверен, что никто из нормальных людей не смирится с теми, кто опошляет и расшатывает наши победы и достижения, никогда не согласится с извращениями и навязыванием лживой трактовки истории, а тем более реабилитацией предательства”.

Это – выдержка из выступления известного учёного-экономиста Сергея Ткачёва, помощника президента Белоруссии, на научно-практической конференции, посвящённой 120-летию со дня рождения Валериана Владимировича Куйбышева. Знаменательная дата, как отметил учёный, стала лишь поводом для того, чтобы перебросить мостик к огромному опыту, который мы накопили в экономической науке и хозяйственном строительстве за советский период, и для того, чтобы честным взглядом посмотреть на советскую историю хозяйствования. Но не только.

Недавно изданные материалы конференции, прошедшей в Минске летом минувшего года, дают ответ на главные вопросы экономики, хитроумно запутанные лукавым сонмищем либерал-реформаторов. Особый интерес в этом плане представляют вступительное слово и доклад Сергея Ткачёва, в котором развеяны рыночные мифы и убедительно, на основе научного анализа, показана оптимальная модель социально-экономического развития общества.

На бескризисной основе

К пониманию того, какой должна быть эта модель, учёный подводит нас уже в своём вступительном слове, рассказывая о бесценном творческом наследии и практической деятельности В.В. Куйбышева — одного из революционеров ленинской когорты, впервые в истории создававших новую, социалистическую экономику. Назначенный в 1921 году начальником Главэлектро — Главного управления электротехнической промышленности Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ) СССР, председателем которого был Ф. Э. Дзержинский, Куйбышев возглавил работу по осуществлению плана электрификации страны (ГОЭЛРО). Это был первый в истории человечества единый государственный перспективный план восстановления и развития народного хозяйства.

Особенно ярко талант Куйбышева как управленца и выдающегося организатора промышленности проявился на посту председателя ВСНХ. Начиналась реконструкция народного хозяйства. ХVI съезд ВКП(б) утвердил курс на индустриализацию страны. Главным вопросом, вокруг которого шла полемика, было определение и обоснование темпов и пропорций расширенного социалистического воспроизводства. Куйбышев ещё больше укрепляет связи с наукой, особенно с её штабом — Академией наук СССР.

Чётко понимая, что сырьевой уклон экономики приведёт к зависимости от иностранного капитала, он придаёт особое значение развитию основы основ народного хозяйства — тяжёлой индустрии, и прежде всего машиностроения — сердцевины тяжёлой промышленности. Напомнив об этих страницах в биографии В. Куйбышева, С. Ткачёв особо отметил его заслуги в организации планирования, с которым Валериан Владимирович был связан на всех участках своей государственной, хозяйственной деятельности. Именно благодаря этому, а также богатому и всестороннему практическому опыту в ноябре 1930 года его назначили председателем Госплана СССР.

Основой планирования, считал Куйбышев, должна стать ориентация на лучшие достижения науки и техники, методы строительства и организации производства. Он требовал, чтобы план был экономически глубоко продуманным и технически тщательно проработанным. Постоянно подчёркивая, что важнейший принцип планирования — комплексность, он добивался строгого согласования планов отраслей и экономических районов с общими планами.

И результат не замедлил сказаться. Новый пятилетний план в значительной степени отразил то, что было чётко сформулировано Куйбышевым: “Главный упор должен быть сделан не на количественный рост продукции, а на улучшение качества продукции и рост производительности труда”.

И хотя в работе плановых органов имелись недостатки, порой серьёзные, многому вредил волюнтаризм, но в трудах В. Куйбышева, справедливо отметил С. Ткачёв, теоретически обобщены и развиты основные принципы планирования, содержится богатый материал по его истории. А в процессе разработки первого и второго пятилетних планов сложилась методология планирования, которая была использована на последующих этапах развития советской экономики.

В мире тогда бушевал, как мы знаем, всё разрушающий экономический кризис, и только единственная страна — СССР с общенародной государственной собственностью и плановым хозяйством развивался устойчиво, невиданными в истории темпами, на четверть в год приращивая производство. И США, а за ними другие капиталистические страны, как за спасательный круг, ухватились за советский опыт планирования, который, собственно, и вытянул их тогда из гибельной пучины.

Вступительное слово Ткачёва, посвящённое выдающемуся организатору плановой экономики, стало прологом к докладу, в котором, собственно, и дан научный ответ на главные вопросы экономики, волнующие сегодня общество.

От мифа до блефа

Доклад называется “Об особенностях использования национальных (страновых) моделей развития в практике прогнозирования социально-экономического развития Республики Беларусь”. Но круг проблем, которые он охватывает, гораздо шире. Показывая необходимость учёта в процессе социально-экономической трансформации конкретных условий каждой страны (её производства, гражданского и бытового уклада, религии, традиций хозяйственной и культурной жизни) и несостоятельность навязывания “восточного”, “западного” или ещё какого-то варианта, Ткачёв рассматривает мировой опыт развития рыночных отношений. Особенно их нынешний, если можно так выразиться, облик.

Он акцентирует внимание на том, что сегодня чисто рыночных отношений нет ни в одной развитой стране. Всюду действует модель смешанной экономики, сочетаются различные формы собственности и виды регулирования — рыночного, корпоративного, государственного, международного. И это обусловлено объективными причинами. Для инновационного развития, допустим, без которого не создашь современного воспроизводства, требуется концентрация огромных ресурсов на перспективных направлениях. На основе законов конкурентного рынка достичь её невозможно. Нужны усилия государства и общества, обеспечивающих законодательные акты для финансирования этих направлений, инновационно ориентированные механизмы налогов, кредитования, таможенные, бюджетные преференции.

Да и само повышение эффективности общественного воспроизводства порой достигается не за счёт повышения чисто рыночной эффективности, стержнем которой является соотношение затрат и получаемых выгод, а за счёт прироста полезности для отдельного субъекта или всех участников социально-экономического процесса, включающего в себя и ситуацию бесприбыльности. К тому же через механизм купли-продажи невозможно обеспечить реализацию всего многообразия человеческих интересов. Это способно сделать только государство, призванное опираться на более широкое понимание экономической эффективно-сти, чем то, которым руководствуются на рынке хозяйствующие субъекты.

Не случайно видные американские учёные Дж. Стиглиц, Д. Акерлоф и М. Спенс, доказавшие в своих работах необходимость самого активного вмешательства государства в экономику, получили Нобелевскую премию.

На этом фоне, заметил Ткачёв, одиозной выглядит модель “совершенной конкуренции”, воплощённая в подавляющем большинстве бывших соцстран. В основе её лежит неоклассическая теория всеобщего господства рыночных отношений, исходя из которой роль государства минимизировали, оставив ему вместо непосредственного управления экономикой лишь разработку общей концепции и программы реформ да “макроэкономическое регулирование”, сводящееся к контролю за денежной массой, бюджетным дефицитом, курсом национальной валюты и ставкой банковского кредита. Убеждая, что с помощью монетаристских показателей “невидимая рука рынка” успешно отрегулирует хозяйственный процесс и обеспечит устойчивый и быстрый рост производства, форсированно приватизировали государственную собственность, отменили бюджетную финансовую поддержку госпредприятий, сократили социальные расходы, финансовые льготы и максимально открыли экономику мировому рынку.

Именно эти либерально-рыночные меры привели к развалу экономики России и большинства бывших соцстран. Несостоятельность, “нереалистичность” посылок неоклассической теории, напомнил Ткачёв, была доказана видными учёными, в том числе и западными, ещё до её применения на постсоциалистическом пространстве. “Модель совершенной конкуренции, — писал известный экономист М. Поумер, — представляет собой внеисторическую парадигму, совершенно абстрагированную от важнейших институтов”. Словом, нечто ирреальное. Миф, фантом, придуманный экономическими алхимиками.

К тому же, вносит существенное добавление Ткачёв, теория эта представляет собой и внесоциальную парадигму. Рынок и его субъекты (продавец и покупатель) с их побудительными мотивами трактуются чисто экономически, вне контекста сложных социальных связей в обществе, которые отодвигаются на второй план. Совершенно не учитывается господствующее в обществе представление о социальной справедливости. А это — важнейший фактор. Чрезвычайно высокая дифференциация доходов не просто крайне негативно оценивается большинством народа, но и подрывает стимулы к честному труду, ведёт к острым конфликтам. Поэтому там, где население не видит признаков социальной справедливости, нельзя говорить о социальном государстве, чётко формулирует докладчик один из своих научно обоснованных выводов. (Поневоле вспоминаются слова Зюганова: “...едва ли не как насмешка над народом звучит 7-я статья российской Конституции: “Российская Федерация — социальное государство…”)

В Белоруссии же при разработке экономической модели старались, отмечает Ткачёв, учесть то, что история страны, традиции народа, его национальный характер, отличающийся обострённым чувством человеческой солидарности, коллективизмом и взаимопомощью, предполагают исключение из общественного развития таких негативных черт чисто рыночного хозяйства, как эгоцентризм, наличие безработицы, резкой имущественной дифференциации населения, и в то же время придание экономической системе ярко выраженной социальной направленности.

Именно эта идеологическая основа позволила выработать более оптимальную, чем в других бывших соцстранах, модель развития общества. Потому что государству, не имеющему ясного идеологического обоснования проводимой им политики и поставленных целей, легко могут навязываться ценности, которые на поверку окажутся противоположными и даже губительными для провозглашённых им целей и его устройства. Это понимали, подчеркнул Ткачёв, все выдающиеся умы человечества. “Идеи экономистов и политических мыслителей, — писал Дж. М. Кейнс,— и когда они правы, и когда ошибаются — имеют гораздо большее значение, чем принято думать. В действительности только они и правят миром. Люди практики, которые считают себя совершенно не подверженными интеллектуальным влияниям, обычно являются рабами какого-нибудь экономиста прошлого… Но рано или поздно именно идеи, а не корыстные интересы становятся опасными для добра и для зла”.

Анализ, проведенный в докладе, помогает ещё лучше осознать, что основной причиной трагедии постсоциалистических стран, разрушивших свою экономику, стали не просчёты и ошибки “реформаторов”, а идея “совершенной конкуренции”, навязанная монетаристами, рыночный миф, который превратился в чудовищный и преступный блеф, умело использованный в корыстных интересах алчной кучкой “цивилизованных” грабителей и унесший только в одной России жизнь десятка миллионов людей.

Свет “сигнальных огней”

С такой же научной объективностью рассматривает Ткачёв и наиболее популярные модели рыночной экономики капиталистических стран, добившихся сравнительно высокого уровня жизни. Он отмечает их бесспорно сильные стороны не только в хозяйственно-экономической, но и в социальной сфере: рост инвестиций в человеческий капитал, в отрасли, занятые производством и распределением нематериальной продукции — знаний и информации, где накапливаются основные богатства страны, показывает степень взаимодействия между рынком и государством во всём многообразии жизненно-общественных связей. Каждая модель имеет свои особенности и нюансы, во многом, кстати, связанные с национальной спецификой. Но различия их на практике в последнее время всё больше стираются. И даже самая рыночная — германская модель сближается с моделью “скандинавского социализма”.

Опираясь на реальный опыт, приобретённый человечеством, в том числе и за время рыночных реформ последних десятилетий, на многочисленные научные исследования, Ткачёв чётко определяет главную особенность современного социально-экономического развития: “Её можно определить как опережающий рост и укрепление общественной структуры, базирующейся на нерыночных отношениях, ориентирах, стимулах, мотивах и индикаторах, с выраженной тенденцией к созданию (даже в рамках среднесрочного прогноза) контуров общества, в котором рыночная ориентация будет постепенно оттесняться нерыночными механизмами развития”.

В связи с этим он считает уместным отметить существование на Западе прогноза относительно “самоотрицания” в обозримом будущем “частного капитала” и его замены “общественным капиталом” с соответствующим “отмиранием” свободной конкуренции как главного института, обеспечивающего функционирование частнокапиталистического хозяйства. К слову, упоминавшиеся уже лауреаты Нобелевской премии получили её за исследования, в которых доказано, что свободная конкуренция должна быть заменена плановым регулированием.

Основываясь на сугубо научных прогнозах, Ткачёв рисует механизм, который идёт на смену свободной конкуренции: “…он будет напоминать планово-нормативный механизм, существовавший у нас в дореформенный период, но по объективно-субъективным причинам не был эффективным”. Конечно, уточняет Сергей Павлович, это не является призывом к отказу от использования конкурентного механизма. Речь идёт о недопущении его абсолютизации и необходимости применять лишь там, где есть для этого предпосылки.

По глубокому убеждению учёного, новые мирохозяйственные тенденции, проблемы и вызовы ХХI века, а также банкротство “чистого капитализма” (доклад, в котором он говорил об этом, был сделан ещё до потрясшего планету экономического кризиса) неизбежно подводят к выводу о необходимости поиска оптимального пути развития.

На какие же “сигнальные огни” следует ориентироваться? — задаёт он вполне законный вопрос. И выделяет самые важные критерии: устремлённость на обеспечение в обществе распределения по труду и реализацию принципа социальной справедливости, развитие сфер, обеспечивающих жизненные потребности человека и его социальную защищённость, недопущение резкой социальной поляризации и контроль государства за этим процессом, как и за процессами, которые происходят во всех сферах жизнедеятельности общества.

Таким образом, глобальный компас экономики показывает человечеству единственно верное направление — к социализму. И заслуга Ткачёва в том, что он показал это, основываясь на глубоко научном исследовании современных социально-экономических процессов и тенденций. Конечно, капитализм всеми силами будет цепляться за жизнь. Против возрождения строя, который ведёт к социальной справедливости, с особой яростью будут выступать нынешние российские “реформаторы”, доказывающие “несостоятельность” социализма. Не им ли в первую очередь следует адресовать приведенное во вступительном слове на конференции высказывание А.И. Герцена: “Перед такого рода суждениями пора и нам громко и подняв голову сказать: для вас социализм был заходящим солнцем, для нас — восходящим”?

13.03.2009 КАКАЯ МОДЕЛЬ ЭКОНОМИКИ НАИБОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНА?

Контактная информация